Знаменитый затворник Григорий Перельман прославился тем, что отказался от премии в миллион долларов за доказательство гипотезы Пуанкаре. Но теперь он, пожалуй, может снискать и славу самого вонючего жителя Петербурга.
Когда корреспонденты «Комсомольской правды» пришли к квартире ученого, чтобы спросить, почувствовал ли он облегчение, послав подальше все математическое сообщество вместе с миллионом баксов, дверь по обыкновению им никто не открыл. Но вскоре распахнулось крайнее окно. Значит, гений был дома — не уехал ни на дачу, ни в лес по грибы. А через час Перельман показался собственной персоной: дверь парадной открылась, и оттуда высунулась голова с всклоченной бородой и шевелюрой. Оглядевшись по сторонам и не почуяв слежки, Григорий вышел на улицу погулять.
Компанию ему составила мама Любовь Лейбовна. Они медленно пошли по дорожке — лауреат премий Филдса и Клэя что-то рассказывал с бесстрастным лицом, мама молча слушала. Перельман то держал руки в карманах, то, ссутулившись, складывал их за спиной, напоминая позой профессора Мориарти из фильма про Шерлока Холмса. Кстати, великий книжный злодей тоже подвизался на ниве математики.
На Григории был серый пиджак поверх рубашки, которая когда-то считалась белой, на ногах — синие джинсы и светлые туфли. Вся одежда — грязная и засаленная. Ученому явно было жарко — в Петербурге сейчас стоит небывалая жара. Перельман потел, но пиджак не снял.
Парочка постояла полчаса в тени и пошла домой. Тут-то корреспондент «КП» и подошел к гению со своим вопросом. Перельман повернул голову. Взгляд выражал то ли злость, то ли испуг. Помотав шевелюрой из стороны в сторону, математик двинулся дальше. Следовать за ним журналист уже не мог: ему требовался глоток свежего воздуха. Ведь за Григорием тянулся шлейф пренеприятнейших запахов. Судя по всему, Перельман очень давно не мылся. Даже питерские бомжи не источают столь сногсшибательных ароматов.
Почему великий ученый забыл о гигиене, можно только догадываться, но, похоже, таким оригинальным способом он защищается от охотников за своим так и не полученным миллионом: вряд ли найдется хоть один человек, кроме мамы, который выдержит подобное амбре. А когда задыхаешься, тут уже не до приставаний.
